Своей судьбы хозяин
Николай Матвеевич Егоров (1923-2018)
Николай Матвеевич Егоров – поэт, прозаик, публицист и переводчик, ветеран Великой Отечественной войны.
Николай Егоров – лауреат журналистской премии имени Михаила Шолохова, литературных премий имени Виталия Закруткина, Алексея Недогонова, премии за лучшие произведения о селе. Награжден двумя губернаторскими премиями, имеет правительственные награды – ордена Красной Звезды, Отечественной войны I степени, 25 медалей, отмечен тремя почетными знаками. В 2010 году ему был вручен наградной знак Союза художников России "Мастерство – духовность – традиции". Дипломант Академии художников России, почетный член Академии наук Чеченской Республики
Николай Матвеевич Егоров родился 27 мая 1923 года в городе Грозном в рабочей, трудовой семье. Родители его родом из Армении, из Вайоцдзора (Стонущего Ущелья), исторической горной области. Но познакомились они на Кубани: мама Сирануйш бежала туда к дальним родственникам, спасаясь от очередного всплеска резни, а отец Мартирос после тяжелого ранения на фронте Первой мировой и излечения в московском госпитале пробирался на юг, на родину. Поженившись, они двинулись дальше вместе. А уже свершилась революция, в стране бушевала Гражданская война. Опасностей хватало, но им удалось добраться до Грозного, где они и осели: дети появились, куда с ними?
Мне кажется, что уклад нашей жизни всегда был таким, какой он есть, и всегда будет таким, какой он есть. И мама будет всегда, и папа, и братья. Я понимал, что мне и братьям с годами взрослеть и взрослеть, а что мама и папа постареют, того не представлял.
Мы старались всегда быть вместе, в сборе...
Родители были дружны, спокойны, любили детей разумно: не обделяли самым необходимым, но и не перекармливали ни едой, ни лаской, сызмальства приучали к тому, что каждый должен делать что-то посильное для семьи.
|
Любовь к книге и чтению Николаю Матвеевичу привил отец. Вот как сам он вспоминает об этом: «Мы с папой за столом вдвоем. Он достает с этажерки с книгами большую толстую тетрадь в твердой «мраморной» обложке, раскрывает ее и ласково разглаживает: разграфленые листы заманчиво блестят. В левом верхнем углу чистого листа он пишет новую для меня букву: ею я должен при нем заполнить строку до конца, а завтра, до возвращения папы с работы, исписать всю страницу. Я считаю, что папа мой грамотный, хотя он малограмотен, самоучка: нигде не учился, даже в ликбезе. Я еще не знаю, что мама неграмотна, хотя немного училась в ликбезе и умеет выводить только нашу фамилию…
Меня не удивляло, что у нас, армян, русская фамилия – мы Егоровы, а у соседей по двору, тоже армян, фамилия армянская – Саргсян. В порядке вещей было то, что все взрослые называли папу Матвеем Максимовичем, а мама – Мартиросом, все взрослые называли маму Аней, а папа называл ее Сирануйш. Наши окраинные кварталы кто только не населял, и в каждой семье – не меньше чем по двое-трое ребятишек. Рядом и открыто жили русские и чеченцы, армяне и ингуши, кумыки и греки, татары и ассирийцы, персы и евреи. Дома детвора говорила на родных языках, а в своей компании, на улице – на русском, который мы знали лучше своих родителей».
Родители долго судили-рядили: в какую школу отдать Николая: в русскую или армянскую. Мама говорила: в русскую. Папа говорил: в армянскую. Записали в армянскую, в которой он промучился год. Он вспоминает:
«…мне никак не хотелось учиться: зачем, если я уже читаю и пишу по-русски? Инкер (товарищ) Маня при мне сказала папе: заберите своего дурака, он зря занимает место, а в школу – очередь из тех, кто хочет учиться и будет учиться. Так я оказался в русской школе».
|
Там у него все пошло нормально: учился хорошо, а по русскому языку и литературе только на «отлично». Подростком успевал делать многое: учился в школе, занимался спортом, писал стихи и прозу, лепил и рисовал, очень любил уроки пения. Для него ничего лучше музыки на свете не было, он мечтал стать дирижером, хотя понимал, что музыкального слуха у него нет. Родители поддерживали все его увлечения. Покупали рисовальную бумагу, краски и кисти, даже выписывали для него журнал «Юный художник», хотя для семейного бюджета это были ощутимые траты.
«Некоторое время спустя случилось то, что на всю жизнь запало мне в память, – вспоминает Николай Матвеевич, – стало нелегким нравственным испытанием и уроком, многое в доле моей предопределило: брат мой Шура решил перевестись из дневной школы в вечернюю и поступить в мастерскую по ремонту весов – учеником: он принимался делать то, о чем мы оба мечтали: подрасти и помочь родителям, чтобы они, наконец, узнали иную, обеспеченную жизнь. Выходило, что младший брат опережал меня? А как же я? Мне ведь хочется закончить дневную школу и учиться дальше.
Папа заметил, чем я мучаюсь, улучил момент, когда мы остались одни, сказал мне: «Сынок, я понимаю тебя, но ты не терзайся. Тебе надо учиться, и ты учись, ничего не стыдись. Мы с мамой поддержим тебя до окончания школы, на это сил у нас хватит. А дальше ты уж сам – дальше полагайся на себя. У тебя получится, мы верим в тебя».
Так закончилось мое детство. Но до сих пор греет мне душу его далекий и теплый свет».
В романе А. Фадеева «Разгром» юного Николая Егорова поразили слова, которые стали его девизом на всю жизнь:
«Жить и исполнять свои обязанности».
Они помогали ему преодолевать обстоятельства, без которых нет будней жизни: они обкладывают человека или ломая, или укрепляя его. Обстоятельства должны не останавливать, а побуждать к их преодолению..
Николай Матвеевич с детства привык трудиться, научился любить свою Родину, готовился защищать ее.
Для довоенного поколения мальчишек это было очень характерно – готовить себя к защите Родины. Мальчишки бредили авиацией, флотом, службой на границе.
И Егоров (хоть и с детства писал стихи, и мечтал стать писателем) активно занимался спортом, «накачивал» мышцы, вырабатывал в себе выносливость. Готовился защищать Отечество. Знал, что ему выпадет такая доля.
В первый же день войны он пришел в военкомат.
«Тогда я уверен был, – вспоминает Николай Матвеевич, – что меня призовут немедля. И я, и мои сверстники уже не в тех годах были, чтобы бежать на войну, и мы каждый день осаждали военкомат, удивляясь: чего это он медлит? А военкомат лишь месяц спустя созвал нас юных, построил и… своим ходом отправил в Грозненское военное пехотное училище, до которого было несколько кварталов. Когда я спросил капитана, провожавшего нас у военкоматовского крыльца: «Почему – в училище? Ведь мы на фронт просились!», он ответил так: «Вы призваны в армию? Призваны! И вам, уже военнослужащим, приказано учиться!... Выполняйте приказ!»
Командир роты объяснил нам, что придется туго: курс обучения мы пройдем ускоренный, вместо двух лет нам дается год, из нас будут готовить командиров пулеметных взводов. Некоторые время спустя мы узнали, что специальность наша изменена: мы выпустимся из училища командирами минометных взводов.
Но проучился я около пяти месяцев — уже в декабре мы стали лейтенантами и вечером 31 декабря 1941 года убыли на фронт.
Зима сорок первого везде была зимой сорок первого, и на юге: суровой. А мы, только что произведенные в лейтенанты, спешили на войну. Как мы спешили! Поезд же едва двигался, словно не по рельсам ехал, а по сугробам пробирайся. Доехали до Ростова утром второго января. Оказалось, что мы весь день проведем здесь: днем железную дорогу бомбили. Нас отпустили прогуляться по городу. Страшнейшая была прогулка: город разбит, покалечен, изуродован. Мы добрели по морозу и солнцу до Театральной площади, с угла ее поглядели на заледенелый и на заснеженный Дон. Мог я тогда помыслить, что пройдут десятилетия и на спуске к реке поставят дом, и я буду жить в нем, и, возвращаясь откуда-либо, видеть его с того самого угла площади!»
В 1942-м, в свои 18, уже воевал на фронте в звании лейтенанта и в должности командира взвода полковой разведки. В 1943-м двадцатилетний капитан Егоров командовал уже стрелковым батальоном.
На фронте карьеры не делают – какая там карьера – под пулями? Но выведенного из строя командира заменяет другой, часто совсем молодой, и сколько было на передовой восемнадцатилетних ротных! Учась под огнем, росли, не во всем соответствуя занимаемой должности – по мирным меркам, по старым уставам. Так шла война, и это понималось. И поэтому он учился побеждать.
|
|
О войне я немало написал прозой и стихами. Гораздо позже я написал стихи, которые включил в один из своих сборников:
Смерть — это очень быстро
— не поймешь, что пришла: неожиданный выстрел — мгла. Неожиданный выстрел потому, что мы не думали о смерти, даже идя под пули, мы думали о жизни. |
Наверное, именно это – умение побеждать – характерно для Николая Матвеевича больше всего. И как воина, и как литератора, и как человека. Судите сами: в короткие часы отдыха воин-Егоров пишет стихи о любви, очерки о товарищах по ратному делу, думает о будущей гражданской жизни. Готовит себя к ней. Да, пусть вокруг бродит смерть, но без веры в победу (общую и личную) победить нельзя.
«Осенью 1943 года на Западном фронте (мы Смоленщину освобождали) полились из меня стихи — не остановить, а наступали быстро, работы — невпроворот, а времени — в обрез.
Мы уже приблизились речке Мерее — за ней начиналась Белоруссия. Застопорились, готовясь сбить врага с высокого берега за рекой и — на Оршу. И тихим сухим вечером, в реденькой роще на склоне высотки лег я на траву и, глядя в темнеющее небо, подумал:
— Если выживу, уйду из армии, займусь литературой.
Напомню: осень сорок третьего была, войны впереди много, сто тысяч раз можно погибнуть! Но решение было принято. Оставалось выжить, уйти в запас, доучиться, чем-то кормиться, но все это — потом, по ходу дела. Главное — я определил цель и надеялся, что достигну ее.
А уже погиб на Северном Кавказе брат мой Шура.
Меня ранило — и не раз. Излечившись, я снова шел воевать и, разумеется, не берегся из-за того, что хочу уцелеть и поэтом стать.
Я остался в живых и дождался Победы».
Вообще, его умению, поставив цель, добиваться ее, нельзя не позавидовать. После войны его еще год не отпускают из армии, предлагают служить дальше, предлагают на выбор поступать в три академии, а он упорно добивается демобилизации. Перед ним открывают перспективу стать генералом, сделать военную карьеру, а он предпочитает все начать сначала. Вернее, продолжить начатое.
«Я, конечно, знал, что будет трудно, - вспоминает Николай Матвеевич, – но и близко не представлял, что до такой степени. Разруха, голод. Но мне все-таки повезло…»
Повезло? На четвертый день после возвращения домой, в Грозный, Егоров начинает новую битву за свое место в гражданской жизни. В «Грозненском рабочем», куда он пришел – три конкурента на одно вакантное место. Через два месяца победителем становится он. Он – в штате. Он – сотрудник областной партийной газеты. Журналист. Первая гражданская победа.
Николай Матвеевич вспоминает: «…записался в вечернюю школу рабочей молодежи, «мудрецы» заохали: не жалко себя? Ты уже и так заведуешь отделом (я им уже стал) – зачем тебе аттестат зрелости? А я, закончив десятый класс, аж пылал желанием получить высшее – систематическое образование и поступил на заочное отделение факультета журналистики МГУ, но в редакции меня не только не поощряли, напротив, даже не отпускали на экзаменационные сессии в Москву».
Получить высшее образование удалось в Высшей партийной школе при ЦК КПСС на отделении журналистики. Учиться было очень трудно: одним потоком шли и те, у кого было высшее образование, и те, у кого оно среднее. Спрос жесточайший – не посачкуешь. А надо было еще стихи писать: он задумал свой первый сборник. И надо было взять все, что можно было взять в Москве за три года: побывать в лучших театрах, концертных залах, музеях, на выставках и на стадионах.
Получив диплом, Егоров пришел в свою комнату в общежитие, положил новые «корочки» на стол и долго смотрел на них, счастливый и грустный: не будь войны, он обзавелся бы ими году в сорок шестом, узнав студенческую жизнь, став человеком с высшим образованием на десять лет раньше. Теперь ему предстояло, продолжая заниматься журналистикой, пробивать дорогу в литературу, уделяя ей больше времени и сил, чем прежде.
В 1955-м вернулся домой в Грозный и немедля приступил к хлопотной работе ответственного секретаря редакции. Осенью того же года вышла первая книжка очерков «Первая осень», а в журнале «Новый мир» напечатали два его стихотворения; в январе следующего, 1956-го, был издан первый сборник стихов «После дождя» - с ним он и поехал делегатом на Третье всесоюзное совещание молодых писателей.
Союза писателей в области не было. Начинающие, молодые и немолодые поэты, прозаики образовали литературное объединение и избрали Николая Матвеевича председателем. А он на заседаниях, слушая ораторов, думал: «И им, и мне нужна сильная литературная среда, в которой тянешься за мастерами, учишься у них, соперничаешь с ними и растешь. А меня соученики по ВПШ зовут: давай в Москву, давай в Армению, давай в Ростов-на-Дону, пригодишься, да и поможем на первых порах…
… Сманил, в конце концов, Ростов-на-Дону: там тоже юг, там начинается издание журнала «Дон», там, в Вешенской, Шолохов живет, там писатели какие – иных с детства читал, там, рядышком Нор-Нахичеван! Да и служил некоторое время в Ростове, пока в армии был. И река через город течет знатная!»
Он приехал на Дон в феврале 1957-го и сразу устроился на работу в радиокомитет, работал ответственным секретарем в журнале «Дон», главным редактором художественных программ радио и ТВ, преподавал в вузе. Но основным занятием становится литературная деятельность.
Книги выходят одна за другой: и стихи, и проза. Среди них и книжки для детей.
В 1965 году вышла книжка-стихотворение для малышей «Я спешила в детский сад», в которой девочка сама ходит в детский сад, но постоянно опаздывает, ведь вокруг столько интересного! Вот шофёр чинит машину, может ему помочь? А вот подъемный кран строит высоченный дом, и как ему это удается? У киоска, где продаются книжки и журналы, ну просто никак нельзя не остановиться! И листья с кленов падают такие красивые, что просто необходимо набрать целый букет! Опять опоздала!
«Видно старая дорога стала
стала чуточку длинней!»-, сетует девочка.
|
Следом, в 1967 году, выходит повесть «Очень белые кучевые облака». Она о жизни ребят-новоселов нового микрорайона небольшого южного городка в тридцатые годы прошлого столетия. Вовка Величкин, Степка Степанчиков, Света Ямщикова – соседи по коммунальной квартире. Их отцы участвовали в революции, воевали на фронтах Гражданской войны, а теперь они обустраивают мирную жизнь, сажают деревья во дворе, работают на производстве. А рядом с ними – их дети, которые гордятся ими и берут с них пример. Ребятам хочется побыстрее вырасти и стать нужными для своей страны людьми. А пока они организовали в своем доме пионерский форпост, помогают комсомольцам «выявлять» беспризорников и определять их в детские дома. Они уже знают, что такое фашизм и стараются закалять себя, чтобы быть сильными и в грядущих боях с фашизмом одержать победу.
В 1973 году Ростовское книжное издательство выпустило книгу Н.Егорова «Перед присягой», адресованную младшим школьникам. В увлекательной дневниковой форме Николай Матвеевич рассказывает о первых шагах молодого воина, о солдатском быте – о том, как формируется в армии человек – защитник Родины.
Действие маленькой повести «Парень - что надо!» (Ростов, 1975) умещается в один день. Семилетний мальчуган, выполняя поручение бабушки, попадает на полевой стан, на ферму, на стройку. Но не в этом главное. Важно другое – что видит он в пути, с кем встречается, что узнает о работе своих родителей.
Вениамину Константиновичу Жаку, с которым автора связывала давняя сердечная дружба, посвящена повесть «Всадник на вороном коне», вышедшая в 1976 году. Ее герои попадают в самые невероятные ситуации, и только дружба, товарищество выручают их.
Ребятам постарше адресована повесть «Операция «Дозор», вышедшая в Ростове в 1977 году. Действие повести происходит в пионерском лагере. Главный герой ее – пятиклассник Пантелей, мечтающий совершить подвиг, вырабатывает план захвата обнаруженного им «шпиона», вместе с другими ребятами участвует в военной игре, организованной пограничниками.
О веселых приключениях ребят, их радостях и огорчениях, победах и неудачах рассказывается в этой книге.
Старшеклассникам адресована повесть «Утреннее море», вышедшая в 1988-м году. Основные события повести разворачиваются в пионерском лагере на Черноморском побережье. Герои книги – ребята из старших отрядов быстро включаются в дело – дежурят на море в составе плавкоманды, а двое из них – Олег Чернов и Лидия Клименко – встречаются здесь и со своей первой любовью.
В 1962 году Николая Матвеевича приняли в Союз писателей, а много позже и в Союз художников: он писал очерки о живописцах, графиках, скульпторах, порой рисовал сам и печатал рисунки с текстами к ним.
|
Много поездил по Дону, по Кавказу, по союзным республикам, бывал за границей. Выпускал свои книги, книги переводов армянских, чеченских и ингушских поэтов.
|
Николая Матвеевича почитают среди творческой интеллигенции Кавказа как аксакала.
|
|
Год от года росла его коллекция живописи, графики, мелкой пластики, накапливались книги об изобразительном искусстве. И он решил, что место коллекции не у него дома, а в многострадальной Чечне, где он родился и вырос. В октябре 2012 года состоялось открытие выставки – его дара – в картинной галерее имени Ахмада-Хаджи Кадырова.
|
В музеях Ростова-на-Дону и Грозного Николай Егоров почетный и желанный гость.
|
|
О себе Николай Матвеевич говорит так:
«Мне выпала долгая жизнь – повезло, как повезло уцелеть на войне. И, почитай, всю жизнь тружусь. Пашу, как земледелец, как предки мои пахали. Мне нравится это слово «пахать», и понятно то, что его любят и писатели и спортсмены…
|
Сижу вот за рабочим столом, смотрю на по-вешнему светлый Дон. Не зря жил на свете. А вот юности так и не нагнал. Ушла она, не начавшись. Но тоже не зря: таковы века, что выпали на мою долю: не всегда мои надежды совпадали с их требованиями, но я жил, исполняя свои обязанности. И готов исполнять дальше.
|
Нет мамы, нет папы. Нет и дома, в котором мы жили. Нет многих моих друзей.
Нет и тех, кто пытался враждовать со мной. А жизнь моя продолжается. Живу, как жил, обходясь малым. Я никогда и никому не завидовал, кроме тех, у кого живы родители. Радуюсь успехам других, горжусь этими успехами – они есть достояние родины. Знаю цену жизни, но не раз рисковал ею ради той же жизни – на тоя мужчина. Верил и верю в отчизну. Мне в ней никогда не жилось легко, но всегда – интересно. Да будет так и да будет тот далекий и теплый свет, который я увидал, родясь, и вижу теперь на склоне изрядных лет своих».
|
Автор-составитель
Ирина Николаевна Емельянова
Список использованной литературы:
- Амелин, Ю. Своей судьбы хозяин / Юрий Амелин // Приазовский край. – 1998. – 21 мая.
- Дорохов, В. «Рванусь в былое напролом…» / Владимир Дорохов // Ростов официальный. – 2003. – 30 июля. – С. 10.
- Егоров Николай Матвеевич // Дон литературный. Писатели России: Шолоховский край XIX – XXвв. – Ростов-на-Дону, 2006. – С. 202-204.
- Егоров, Н. М. Далекий и теплый свет / Николай Егоров. – Ростов-на-Дону: ООО «Ковчег», 2013. – 60 с. – (Жизнь замечательных нахичеванцев).
- Нестеренко, В. Первые шаги / Виталий Нестеренко // Молот. – 1976. – 21 янв.
